А.Д. Майданский

Идеальное у Маркса: аудит «прекрасных цитат»

Э.В. Ильенков: Идеальное. Мышление. Сознание
М.: Современная гуманитарная Академия, 2012, с. 123-129

Краеугольным камнем своей теории идеального Мих. Лифшиц сделал дистинкцию Ideelle и Ideale. Лишь последнее идеально в настоящем смысле этого слова; Ideelle хорошо бы переводить как-то иначе, — жаль, русский язык для этого не приспособлен, сетовал Михаил Александрович. А вот Маркс – тот строго отличал Ideale от Ideelle (в качестве подтверждения Лифшиц сослался на «контрарные определения»... Шеллинга).

В своем «диалоге» с покойным другом Лифшиц делает сильное заявление:

«Все прекрасные цитаты, приведенные Эвальдом Ильенковым для обоснования своего тезиса, имеют в виду не идеальное, а принадлежащее к содержанию человеческой мысли, которое может быть как идеальным, так и совсем не идеальным. Везде в таких цитатах у Маркса стоит не Ideale, а Ideelle» 1.

На следующей странице Лифшиц еще раз, с заметным нажимом, повторяет про «цитаты из Маркса», которыми Ильенков подкреплял свое понятие идеального как «объективно-общественного»:

«В принятых русских переводах этих текстов везде действительно мы встречаем слово “идеальное”, но в оригинале стоит не Ideal, a Ideell».

Когда я впервые прочел эти строки, четверть века тому назад, мне и в голову не пришло, усомнившись, нырять в первоисточники. Проверять человека, работавшего в Институте Маркса, листавшего его подлинные рукописи, составлявшего антологии? Смешно и помыслить... Дискуссия о фальшивом «мыслящем теле» вылечила меня от чрезмерного доверия корифеям. Раздобыв по случаю Werke Маркса, решил провести аудит цитат. В розыске — цитируемые Ильенковым места, где фигурирует термин «идеальное». Правда ли, что там повсюду сплошь Ideelle?

В общей сложности таких цитат нашлось восемь. В соответствующих им текстах оригинала — целых три термина «ideal». Вот те раз. Должно быть, Лифшиц просто не соизволил проверить те «прекрасные цитаты». Как же тогда он отважился утверждать, да еще так настойчиво, что везде там стоит не Ideale, а Ideelle? Это выше моего разумения. Как сказал бы клетчатый гаер Фагот: «Поздравляю вас, гражданин, соврамши».

Представим доказательства.

«Wenn es klar ist, daß die Produktion den Gegenstand der Konsumtion äußerlich darbietet, so ist daher ebenso klar, daß die Konsumtion den Gegenstand der Produktion ideal setzt, als innerliches Bild, als Bedürfnis, als Trieb und als Zweck».

«И если ясно, что производство доставляет потреблению предмет в его внешней форме, то столь же ясно, что потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель» 2.

Ильенков цитирует это место дважды — в статье «Идеальное» и в «Диалектической логике». Оборот «ideal setzt» (идеально полагает) выделен в Grundrisse курсивом, — странно, как Лифшиц мог его не заметить, читая знаменитое Введение к первоначальной версии «Капитала»? Двумя строками выше мы вновь сталкиваемся с ideale нос к носу:

«Die Konsumtion das Bedürfnis neuer Produktion schafft, also den idealen, innerlich treibenden Grund der Produktion, der ihre Voraussetzung ist».

«Потребление создает потребность в новом производстве, стало быть, идеальный, внутренне побуждающий мотив 3 производства, являющийся его предпосылкой».

Потребление продукта труда является идеальным моментом самого производства, комментирует Ильенков. В процессе потребления человек не только реально воспроизводит свою рабочую силу, но и идеально производит

«саму форму активной деятельности человека, или способность создавать предмет определенной формы и использовать его по его назначению, т.е. по роли и функции в общественном организме. В виде активной, деятельной способности человека как агента общественного производства предмет как продукт производства существует идеально, т.е. как внутренний образ, как потребность, как побуждение и цель человеческой деятельности» 4.

Приведенная выше цитата из Grundrisse идеально соответствует ильенковскому пониманию идеального как «объективно-общественного». Прилагательное ideale фигурирует в ней как раз в том значении, которое Лифшиц приписывает термину ideelle: как “предвосхищение” того, что реально покамест не существует; как “сущее в идее”, еще не материализованное; а главное — как “внутренний образ” и “цель” человеческой деятельности.

Это Марксово предметно-деятельностное понятие ideale, подхваченное Ильенковым, абсолютно не вяжется с созерцательно-эстетическим понятием идеального у Лифшица.

Можно добавить, что в «Заметках по поводу книги Джемса Милля» (переведенных Ильенковым совместно с А.П. Огурцовым и Л.Н. Пажитновым) молодой Маркс писал о потребности как «идеальном (ideelle) отношении к предметам производства» 5. Как видим, отношение человеческой потребности к производству описывается и как ideale, и как ideelle.

В обычном языке семантика этих слов различается: «ideell» чаще всего значит «по идее», а «ideal» значит «в идеале». Антоним у них один и тот же: реальное (real, reell), — и существительное одно на двоих: Idealität. Маркс постоянно противопоставляет обе “идеальности” реальному; при этом ideal и ideell сближаются между собой, характеризуя два разных момента, или аспекта, одной и той же общественной связи (например, отношения потребления к производству, или товаров — к деньгам).

В следующей цитате, которая, опять-таки, приводится Ильенковым дважды — в энциклопедии и в «Диалектической логике», — мы видим «ideal» рядом, бок о бок с «ideell». Здесь различие этих двух категорий выступает довольно рельефно. Мне кажется, стоит согласиться с Лифшицем в том, что Ильенков напрасно уделил данному различию так мало внимания. Другое дело, что отличие ideal от ideell ничуть не похоже на прямую противоположность — контрарность, о которой толкует Лифшиц. Вот это место:

«Der Umstand, daß die Waren als Preise nur ideell in Gold, das Gold daher nur ideell in Geld verwandelt ist, veranlaßte die Lehre von der idealen Maßeinheit des Geldes. Weil bei der Preisbestimmung nur vorgestelltes Gold oder Silber, Gold und Silber nur als Rechengeld funktionieren, wurde behauptet, die Namen Pfund, Shilling, Pence, Taler, Frank usw. statt Gewichtteile von Gold oder Silber oder irgendwie vergegenständlichte Arbeit zu bezeichnen, bezeichneten vielmehr ideale Wertatome».

«То обстоятельство, что товары в своих ценах превращаются в золото только идеально, а золото поэтому только идеально превращается в деньги, послужило причиной появления теории идеальной денежной единицы измерения. Так как при определении цены золото и серебро функционируют только как мысленно представляемое золото и серебро, только как счетные деньги, то стали утверждать, что названия фунт стерлингов, шиллинг, пенс, талер, франк и т.д. обозначают не весовые части золота, или серебра, или каким-либо иным образом овеществленный 6 труд, а обозначают, наоборот, идеальные атомы стоимости» 7.

Маркс критикует восходящее к Беркли истолкование идеального (ideale) как невещественного, показывая, что в действительности за ним кроется мистифицированное идеальное (ideelle) представление опредмеченного рабочего времени в совершенно реальном товаре-эквиваленте — золоте или серебре.

В Grundrisse соответствующий раздел буквально кишит словоформами «ideale»; «ideelle» же встречается всего раз, но в весьма характерном контексте: Маркс пишет про «идеальный перевод» (ideelle Übersetzung) товаров в деньги. Тут, конечно, сразу приходит на ум данное в «Капитале» определение Ideelle как «переведенного материального» (übersetzte Materielle). Вот этот фрагмент:

«Da aber in seiner Funktion als Maß das Geld nur vorgestellter Vergleichungspunkt ist, nur ideal zu existieren braucht — nur die ideelle Übersetzung der Waren in ihr allgemeines Wertdasein stattfindet...»

«Но так как деньги в своей функции меры являются лишь мыслимым пунктом сравнения, так как им здесь достаточно существовать лишь идеально, так как здесь имеет место лишь идеальный перевод товаров в их всеобщее стоимостное бытие...» 8

Мы видим, что категория ideal здесь — эквивалент представленного (в русском издании «vorgestellter» переводится как «мыслимый»). В функции меры стоимости деньги существуют лишь идеально = лишь в представленном виде: nur ideal = nur vorgestellter. А в «Капитале» речь идет уже об «ideelle oder vorgestellte Form»; этому выражению отводится ключевая роль в ильенковской теории идеального. Представление (Vorstellung) стоимости в денежной форме, в цене, есть лишь идеальное (nur ideal, ideell) существование стоимости.

Обратим внимание на вспомогательную частицу: лишь идеальное — nur ideal. Этим подчеркивается вторичный характер счетных денег (Rechengeld) как «лишь идеальной» меры стоимости в сравнении с таким реальным, предметным эквивалентном, как «золото, или серебро, или каким-либо иным образом опредмеченный труд». Стало быть, в данном контексте «ideale» означает нечто вторичное, производное от реального. То же самое «nur ideal» мы видим в главе о золоте («die Arbeitszeit als Wertmaß nur ideal existiert»), и еще дважды оно встречается в «К критике политической экономии».

А теперь вспомним, как Лифшиц уверял нас, будто Маркс, говоря об идеальности денег, пользуется исключительно термином «ideell». Дескать, деньги вызывают у Маркса «не восторг, а скорее отвращение» 9, посему он не считает возможным говорить об их идеальности в смысле «ideal». Коль скоро товарно-денежные связи никакой не идеал человеческих отношений, следовательно, деньги суть «материальное отношение», заключает Лифшиц.

Ладно бы он высказывал подобные вещи от своего собственного имени. Так нет, он вещает это от имени Маркса, не потрудившись заглянуть в первоисточник, дабы выяснить контексты и круг значений терминов «Ideal, ideale».

В «Заметках по поводу книги Джемса Милля» кредит квалифицируется как «те же самые деньги, только возведенные в совершенно идеальную (ganz ideale) форму», а страницей ниже Маркс пишет о «всецело идеальном (ganz ideelle) существовании денег» 10 в форме кредита. Ну и где же тут, позвольте спросить, контрарность ideale и ideelle? Мало того, Маркс специально подчеркивает здесь термин «ideale» — словно в насмешку над тем, что Лифшиц говорить об идеальности денег строго-настрого запретил: деньги ведь дурно пахнут, деньги не восхитительны, а отвратительны.

Глядя на совпадения и пересечения ideelle и ideale в работах Маркса, понимаешь, почему Ильенков пренебрег их различием. Он явно пристальнее, чем Лифшиц, вчитывался в «прекрасные цитаты» и отлично знал, что деньги представляют собой явление сугубо идеальное — как ideell, так и ideal. Хотя, разумеется, деньги не имеют ничего общего с тем, что именует «идеальным» Лифшиц. По Марксу, деньги лишь идеальны. Das Ideale не высшая истина реального, как у Лифшица, но лишь отражение и представление реального в нем самом. Например, представление опредмеченного рабочего времени в весовых частях золота и иных презренных металлов.

Маркс, в отличие от Лифшица, не ограничивал категорию ideale тем, что «вызывает восторг», и не спешил записывать всё отвратительное в «материальные отношения».

И у Гегеля, и у Маркса прямой противоположностью идеального (что Ideale, что Ideelle) выступает реальное, предметное, вещественное, материальное. Разница лишь в том, как соотносятся стороны этого «контрарного» отношения. Для Маркса реальное всегда первично, а идеальное всегда лишь вторично.

Гегель же — тот и вовсе сослал Ideale в область эстетики, очевидно, полагая, что в логике ей делать нечего 11. Das Ideal есть «идея прекрасного в искусстве» 12, т.е. особая разновидность Ideelle: идея в чувственно созерцаемой форме. Никакой контрарности ideale и ideelle, или превосходства первого над вторым, тут нет и в помине. Как раз наоборот, категория ideelle у Гегеля логически чище и первичнее категории ideale. Редактировавший гегелевскую «Эстетику» Лифшиц, безусловно, не мог не знать эту прописную истину. Меж тем он не только умолчал о ней, но и записал Гегеля в свои предтечи.

В архиве Лифшица сохранилось примечательное признание: «Я всегда придерживался правила святого Киприана: “Нет спасения иначе как в церкви”». Не оттого ли он так желал выдать свою личную, вполне оригинальную концепцию идеального за Марксову? (Страстотерпцу Киприану наверняка пришлось бы по сердцу смиренное самоотречение Лифшица.)

Впрочем, на этой догадке не настаиваю. Михаил Александрович — слишком сложная натура, я же никогда не мнил себя знатоком человеков. Уточнить термины и разобрать пару громких, но ложных деклараций Лифшица касательно оригинальных цитат, — таков был скромный замысел данной заметки.

Если ильенковская концепция идеального де факто вырастает из логического анализа «Капитала» и Grundrisse, прочно опираясь на первоисточники, то среди дюжины цитат из Маркса, которыми Лифшиц украсил свою рукопись об идеальном, нет ни одной с термином Ideale! Отыщи он у Маркса хоть одно прямое, текстуальное подтверждение своего толкования идеального, Лифшиц вряд ли упустил бы случай сослаться на свидетельство «отца церкви». — Может быть, ученикам его посчастливится? Один диссертацию про идеальное сочинил, другой архив Лифшица прочитал вдоль и поперек. Ждем «прекрасных цитат».