Андрей Майданский
Диалектика материального
В книжке «Человек и человечество» (1970) географ Игорь Забелин
с гордостью вспоминал, как ему удалось убедить своего друга Э.В. Ильенкова
взяться за исследование категории идеального (с. 222‑3). Сам
Забелин в то время толковал идеальное вполне в “дубровском” духе — как свойство
нервной ткани. Так зарождалась знаменитая полемика о природе идеального. Ну а
совсем недавно она, как мне представляется, приняла новый оборот. В своем докладе
на семинаре в Современной гуманитарной Академии Вадим Межуев резонно
указал, что проблему идеального нельзя решить без ясного и конкретного
понимания категории материального. И спросил присутствующих,
чтó они понимают под «материальным»? Ответа не последовало.
Собственные мысли на эту тему Вадим Михайлович изложил в полемической статье
«Есть ли материя на Марсе?». Он полагает, что говорить о «материальном» имеет
смысл лишь применительно к человеческой деятельности. А на Марсе люди пока что
не живут. Межуев предлагает различать категории материальное и природное
(естественное). Первая характеризует вещественную сторону деятельности человека,
а вторая — вещи сами по себе, т.е. то, что старый, созерцательный материализм
именовал «материей».
Межуев утверждает, что эта дистинкция принадлежит Марксу. Не знаю, какие тексты
Маркса имелись в виду, но кое-где в его сочинениях можно встретить две эти категории
стоящими рука об руку — причем курсивом: «материальный, природный момент» 1;
потребности в пище, жилище и пр. он иногда зовет «материальными», а иногда «природными
потребностями» (materielle, natürliche Bedürfnisse); в Grundrisse несколько
раз упомянута «природная материя» (natürliche Materie) — на Марсе такой
сколько душе угодно.
Авторы «Немецкой идеологии» издевались над размежеванием понятий природы и
материи у «св. Бруно» 2. В абстракции
от реального мира природы, писали они, «материя» превращается в «философскую
фразу».
Похоже, для Маркса слова «материя» и «природа», и равным образом «материальное»
и «природное», — сиамские близнецы, а то и синонимы.
В экономических сочинениях Маркса термин «материальное», действительно, описывает
вещественную форму деятельности людей. Так ведь в экономическом трактате
не место марсианским материям. Да и словами «природное, природа» Маркс повсеместно
пользуется для описания предмета человеческой деятельности и самого человека
как «силы природы» (Naturmacht). А в молодости даже заявлял, что вся природа
является «неорганическим телом человека». Включая планету Марс.
Межуев развивает марксистское, «практическое» понятие материального,
но вот понятие природы, на мой взгляд, почерпнуто им не у Маркса. Как
внечеловеческая объективность природа понималась у английских материалистов-эмпириков,
вроде Бэкона, или у Фейербаха: «Природа, говорю я, есть все, что ты видишь и
что не является делом человеческих рук и мыслей» 3.
Для Маркса дела человеческих рук и мыслей — это дела самой Природы,
принявшей человеческий облик и преобразующей самое себя. Рассуждения Маркса на
эту тему воскрешают в памяти спинозовское понятие Природы как причины себя. Наверняка
Спиноза охотно подписался бы под такими словами:
«Что физическая и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, означает
не что иное, как то, что природа неразрывно связана с самой собой, ибо человек
есть часть природы» 4. Зрелый Маркс
скажет еще конкретнее: «Трудящийся субъект есть индивид, данный природой, природное
бытие (natürliches Dasein 5),
... он есть эта неорганическая природа как субъект (Natur als Subjekt)» 6.
Тут нет и следа, ни тени абстрактной противоположности между человеческим
и природным. «Человек является непосредственно природным существом»,
– таков отправной пункт размышлений молодого Маркса 7.
«Веществу природы он [человек] сам противостоит как сила природы», — повторит
автор «Капитала» двадцать лет спустя 8.
Однако человек не просто одна из множества сил природы. Он высшая сила,
вбирающая в себя, подчиняющая себе одну за другой все прочие силы природы.
В человеческой истории Маркс видит логическое завершение истории природы –
ее новый, высший виток: «гуманизм природы». Уровень исторического развития человека
определяется тем, в какой мере человек сумел овладеть природой (как внешней,
физической, так и своей, общественной) посредством труда и вобрать в себя многообразие
миров и сил природы. В «Немецкой идеологии» в самом резком тоне осуждается противопоставление
природы и истории, «как будто это две обособленные друг от друга “вещи”,
как будто человек не имеет всегда перед собой историческую природу и природную
историю» 9.
Марксово понимание истории является материалистическим потому, что
покоится на природных основах. Первый его постулат гласит: «Всякая историография
должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они,
благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории» 10.
Выражения «материальный труд» и «материальное производство» у Маркса характеризуют
труд [1] как деятельность, обусловленную природными (материальными)
потребностями людей, [2] как присвоение природы (Aneignung der Natur)
человеком и [3] как действие особой силы природы — человеческой рабочей силы.
Труд является материальным процессом в той мере, в какой он обусловлен природой
и протекает в согласии с законами природы.
«Сам по себе труд столь же материален, сколь и идеален», — пишет Межуев. Следует
ли это понимать так, что идеальное и материальное равноправны? Такое решение
не вправе называться материалистическим. Идеальное есть форма
осуществления материального процесса труда. В этом смысле материальный
момент человеческой деятельности «первичнее» идеального, духовного.
В диамате примат материального толковался как причинно-следственная зависимость,
«детерминация» сознания людей природной средой и/или экономическими факторами.
После чего обычно говорилось и об «обратном влиянии» сознания на бытие. Со ссылкой
на фразу Маркса: теории становятся материальной силой, когда они овладевают массами.
Однако вдумаемся немного поглубже: взаимодействие и причинно-следственные
отношения могут существовать лишь между двумя реально разными вещами. Меж тем
сознание, по Марксу, вовсе не есть некая реальность, отличная от бытия людей.
Сознание — ничто иное, как «осознанное бытие». Способ отражения бытия в себе самом.
Идеальное вообще — это особая (деятельная) форма «представления» материального
в материальном, учил Ильенков. Прибавляя, что «в мире нет ничего, кроме движущейся
материи». Ну а раз нет ничего иного, то и детерминировать ей, материи, нечего
– кроме себя самой. Про «обратное влияние» идеального на материальное и говорить
не стоит, это чепуха, спиритуализм. Идеями один-единственный атом с места не
сдвинешь, не то что «массы» человеческих тел. Иначе был бы нарушен физический
закон сохранения энергии. Причины всего, что происходит в материальном мире,
сугубо материальны. Идеальное не особая сила природы, наряду с материальными
ее силами, а высший («идеальный» в обоих смыслах: ideell и ideal) способ
самовыражения материи.
Ильенкова часто толкуют превратно, приписывая ему мысль, будто идеальное является
атрибутом человеческой деятельности. Из такого ложного прочтения вырастает критика
Лифшица с ее рефреном: «идеальное есть во всем». Конечно, во всем. Только это
«всё» Ильенков понимал как «природу в целом», а не абстрактно, по-лифшицевски
– как любую отдельно взятую вещь.
«Мышление имеет своей необходимой предпосылкой и непременным (sine qua non)
условием всю природу в целом» 11.
В человеческой деятельности «атрибут мышления» (= идеальное) не возникает
– он вечен и бесконечен, как сама Природа, — а проявляется. Однако проявляется
идеальное только в человеческой деятельности, в действии «по логике вещей»
– в согласии с всеобщей природой вещей. В деятельности животных, даже
в психике высших животных, ничего идеального нет, решительно заявляет Ильенков.
Все прочие, живые и неживые существа действуют по мерке собственного вида,
«эгоистически». Один только человек действует универсально, как сама Природа,
– делаясь «мерой всех вещей», идеальным «зеркалом мира». Эта универсальная форма
деятельности человека, которая «всю природу превращает в его неорганическое тело»,
и есть не что иное, как «идеальное» Ильенкова: деятельная форма выражения или
представления всеобщего в отдельном, бесконечного в конечном — «всей природы»
в человеке, и наоборот.
Идеальное не может быть атрибутом конечного существа — ни отдельной
личности, ни всего человечества. Идеальное по природе своей бесконечно
и вечно (теорема Платона).
Межуев ошибается, считая, что для Ильенкова идеальное есть «продукт не природы,
а человеческой деятельности». Природа не состоит в контрарном отношении с деятельностью
человека. Идеальное есть форма деятельности человека в природе и сообразно
природе всякой вещи. Силы природы человек делает своими личными силами. В
«Критике Готской программы» Маркс настаивал, что природа (это слово он
подчеркнул) в той же мере, что и труд, является источником богатства, и сам труд
«есть лишь проявление одной из сил природы, человеческой рабочей силы» 12.
Природе природное, а человеку идеальное с материальным, — данный тезис Межуева
не имеет ничего общего с марксизмом. Ничего страшного в этом нет, на Марксе философский
свет не сошелся клином, но коль уж речь зашла о «пределах марксистской теории»...
Маркс заслуживает, чтобы его старались понять и читали как есть, «в собственном
соку». Так его и прочел Ильенков.
В работах Межуева отлично — на мой взгляд, лучше всех в нашей литературе,
– раскрыт «практический материализм» исторической теории Маркса. В основе ее
лежит определение практики (общественного труда) как «производства не только
вещей, но и самого человека» 13.
В этом самом контексте Марксом решается и проблема идеального.
Идеальное представляет собой всеобщую форму выражения и, вместе с тем, слагаемое,
особый момент труда, превращающийся на время, вследствие разделения труда, в
частный его вид — духовный труд, противостоящий труду физическому.
Марксистская постановка проблемы идеального практична с головы до пят,
– уже поэтому она расходится и с лифшицевской созерцательно-эстетической концепцией
«идеального в природе», и с дубровской информационно-физиологической «идеальностью».
Вряд ли Марксу пришлась бы по вкусу и ленинская дефиниция материи как «объективной
реальности», данной нам в ощущениях. Как раз такой материализм Маркс и окрестил
«созерцательным», за то, что действительность берется им «только в форме объекта,
или в форме созерцания, а не как чувственно-человеческая деятельность, практика;
не субъективно». Вполне по-ленински, как ощущаемый объект, понимали материю
и английские эмпирики, и французские просветители, и Фейербах — «весь предшествующий
материализм», критикуемый в тезисах Маркса.
«В ощущениях» человеку дана не столько объективная реальность, сколько его
же собственная предметно-деятельная субъективность, практически преобразующая
«объективную реальность», а с ней и все наши «ощущения».
Эта «деятельная сторона» (die tätige Seite), по словам Маркса, «развивалась
абстрактно идеализмом», прежние материалисты ее не видели и не понимали. Ленинская
дефиниция материи так же начисто лишена деятельной стороны. На место понятия
о материи она ставит неадекватную эмпирическую абстракцию: в ощущениях
действительность дана человеку абстрактно и неадекватно — так же как любому животному,
способному ощущать.
Маркс открыл, что реальный мир дан человеку практически, в формах его собственной
материальной деятельности. Вернее сказать, объективная реальность не дана,
а взята — добыта человеческим трудом у Природы. То же самое относится и к
объективным идеальным формам выражения этой реальности.
Субъектом идеального Ильенков, следуя Марксу, объявляет труд. Не мозг и не
тело, как у Дубровского, Науменко и псевдо-Спинозы со страниц «Диалектической логики»,
а предметно-практическую деятельность, которая преобразует и внешний мир, и самого
человека в ходе его истории. Межуев совершенно правомерно требует включить «деятельную
сторону» и в определение материального. Тот факт, что эта проблема «в
пределах марксистской теории» прежде никем, кроме самого Маркса, не ставилась,
представляется мне серьезнейшим упущением.
Понять трудящегося человека как «силу природы» и natürliches Dasein,
значит уже этим самым и понять «Природу как субъект» — образовать практически-материалистическое
понятие Природы (материи). Ведь если труд всю природу делает неорганическим
телом человека, то определение человека трудящегося является в то же время
и определением всей природы, «природы в целом». В этом практическом взаимопревращении
природного и человеческого — бесконечного и конечного, исторического и вечного
– и состоит диалектика материального 14.
Для метафизика материя есть вещество, тело — «древесина» мира, если
припомнить этимологию слова «материя». Для диалектика материя есть действующий
субъект, спинозовская Natura naturans 15,
полностью раскрывающая себя в предметно-практической деятельности людей.
Конкретно-практическое понятие материи, «Природа как субъект», противостоит
абстрактно-созерцательному представлению о материи как чувственно данном
объекте, «объективной реальности». Это две принципиально разные, хотя и одноименные,
категории «материи». Межуев критикует — справедливо и по делу — вторую, о первой
у него нет ни слова.
У Межуева всюду речь идет о низших формах природного бытия и о внешней
природе, которую принято называть «природной средой». Марксово понятие Природы
как субъекта, природы в целом, частью которой является человек, Межуев полностью
игнорирует. Вследствие чего из поля его зрения неминуемо выпадает и Марксово
понятие человека как средоточия всех сил природы: natürliches
Dasein.
Что диалектика есть «логика и теория не любого, а исторического познания»
(Межуев), — для Ильенкова было азбучной истиной. Он сто раз писал, что в материалистической
диалектике логическое есть выраженное в понятиях историческое.
Другое дело, что логика у Ильенкова одна-единственная, тогда как у Межуева
для истории одна логика, для природы — совсем иная. Межуеву, как и Бруно Бауэру,
история и природа кажутся двумя обособленными друг от друга «мирами»; для Маркса
же человек всегда имеет перед собой историческую природу и природную историю:
eine geschichtliche Natur und eine natürliche Geschichte 16.
Ильенков никогда не забывал ту простую истину, что все существующие в природе
вещи исторически возникают одна из другой, поэтому и наука обязана узнать,
как конкретно это произошло, т.е. логически вывести их в той же самой
последовательности, не делая исключения и для человека с его общественной жизнью.
Материалистическое понимание истории требует «исходить из природных основ» –
von natürlichen Grundlagen ausgehen, — а не отгораживать историю от природы
великой китайской стеной.
1 Маркс К. Сочинения, т. 1,
с. 319. В оригинале: «das
materielle, natürliche Moment» (Marx/Engels
Werke, Bd. 1, S. 291).
2 Там же, т. 3, с. 90.
3 Фейербах Л. Избранные философские произведения.
М., 1955, т. 2, с. 592.
4 Маркс К. Сочинения, т. 42, с. 92.
5 Термин «Dasein» точнее было бы перевести:
«наличное бытие» — конкретное проявление бытия (Sein) природы. Так «Dasein» переводится
в русских изданиях трудов Гегеля.
6 Там же, т. 46, ч. 1, с. 477.
7 Там же, т. 42, с. 162. «Der
Mensch
ist unmittelbar
Naturwesen» (MEW, Bd. 40, S. 578).
8 Там же, т. 23, с. 188. «Er tritt
dem Naturstoff selbst als eine Naturmacht gegenüber» (MEW, Bd. 23, S. 192).
9 Там же, т. 3, с. 43.
10 Там же, с. 19.
11 Ильенков Э.В. Диалектическая
логика. М., 1974, с. 54.
12 «Die
Natur ist ebensosehr
die Quelle der Gebrauchswerte... als die Arbeit, die selbst nur die Äußerung
einer Naturkraft ist, der menschlichen Arbeitskraft» (MEW, Bd. 19, S. 15).
13 Межуев В.М. Маркс
против
марксизма. М., 2007, с. 61.
14 И равным образом диалектика
идеального,
как деятельного выражения, отражения, «представления» материального в себе самом.
15 Природа порождающая (лат.),
так Спиноза определял Бога, или субстанцию, в отличие от
Природы порожденной
– тел и идей, в которых эта субстанция себя «выражает».
16 MEW, Bd. 3, S. 43.