Э.В. Ильенков
Диалектика эстетического,
как теория чувственного познания
Предисловие к книге:
А.С. Канарский, «Диалектика эстетического процесса»
Киев, 1979, с. 3-4
Считаю себя вправе сказать: это умная, серьезная и
интересная книга, достойная внимания и размышлений.
Проблема, обозначенная в заглавии работы, принадлежит,
несомненно, к числу фундаментальных и труднейших проблем,
исследование которых требует не только серьезной теоретической
подготовки, но и немалого интеллектуального мужества.
Автор хорошо понимает эти трудности, умело и глубоко,
с марксистских позиций вскрывает сложившиеся в нашей
литературе противоречивые взгляды на феномен эстетического.
Здесь убедительно показано, что сама возможность возникновения
таких, казалось, несовместимых точек зрения заложена
в остродиалектической природе предмета анализа, в самой
сути исследуемого явления. Поэтому автор справедливо
усматривает свою задачу в том, чтобы пристально проанализировать
те общие условия и причины, на почве которых вообще
возникает эстетический процесс как необходимый компонент
и аспект человеческой культуры в целом.
Такой — предельно общий — план рассмотрения проблемы
обусловил обостренный интерес автора к методологической
стороне дела и потому приводит к необходимости проанализировать
такие категории, как «потребность», «цель», «самоцель»,
«средство», «непосредственное», «образ», «целесообразное»
и т.д. Может показаться, что автор уходит тут слишком
далеко от предмета своего непосредственного исследования
– явления эстетического как такового, слишком широко
раздвигает рамки предмета эстетики. На наш взгляд,
в этом проявляется как раз достоинство, как раз преимущество
его подхода к проблеме. Уяснить сущность эстетического
процесса невозможно, по-видимому, путем формального
анализа налично данных эстетических явлений, уже сложившихся
в готовом виде. Единственно верным путем является здесь
поиск ответа на более содержательный вопрос: откуда
и как возникает та своеобразная человеческая потребность,
которая приводит позднее к появлению особой, относительно
самостоятельной отрасли общественного производства,
а именно — искусства? Автор убедительно и, на мой взгляд,
совершенно верно показывает, что в формировании искусства
следует видеть прежде всего процесс развития специфически
человеческой чувственности в том широком смысле этого
слова, который был придан ему в классической философской
литературе, представленной именами Канта и Гегеля,
Фейербаха и Чернышевского, и который отчетливо прочитывается
в философских работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Понимание
активности искусства тем самым доводится до осмысления
сущности человеческой восприимчивости, живого движения
культуры, представленной как совокупность форм производства
самого человека.
Здесь нет надобности в изложении целого ряда примечательных
идей, которые читатель найдет в тексте работы. Хочу
лишь отметить, что подобного рода исследования в эстетической
науке крайне важны и необходимы.
Доктор философских наук
Э. В. Ильенков