Логическое развитие как выражение
конкретного историзма в исследованииВыше мы сформулировали вопрос так: как и почему теоретический анализ (анализ фактов, совершающийся через критику категорий), исходящий из результатов [192] исторического процесса, может сам по себе давать историческое по существу (хотя и логическое по форме) выражение действительности даже в том случае, если реальная (эмпирическая) история, приведшая к этим результатам, непосредственно в деталях и не исследуется.
Ответ на этот вопрос может быть получен только через рассмотрение тех реальных диалектических закономерностей, которым подчиняется всякий действительный процесс развития как в природе и обществе, так и в самом познании, в мышлении. Если мы в исследовании результатов определенного исторического процесса можем открыть «снятую» в них историю их возникновения и развития, если мы можем, исходя из результатов истории, теоретически восстановить общие контуры картины их возникновения, то эта возможность основана прежде всего на том, что объективный результат процесса развития сохраняет в себе в каком-то измененном, «снятом» виде свою собственную историю.
Логическая проблема и здесь оборачивается в проблему того закономерного отношения, в котором находится исторический процесс развития к его собственным результатам. Выше мы отметили, что действительно всеобщие, действительно необходимые моменты, характеризующие предмет как конкретно-историческое целое, сохраняются в нем на всем протяжении его существования и развития, составляя закон его конкретно-исторического бытия.
Вопрос, стало быть, заключается в том, чтобы выяснить, в каком виде, в какой форме сохраняются на высших ступенях развития предмета исторические условия его возникновения и развития. И здесь мы сталкиваемся с фактом диалектического отношения между исторически предшествующими условиями возникновения предмета и позднейшими, на их основе развившимися следствиями. Диалектика этого отношения состоит в своеобразном «перевертывании» исторически предшествующего в последующее и обратно, условия — в обусловленное, следствия — в причину, сложного — в простейшее и обратно и т.д.
Благодаря этой объективной диалектике получается то парадоксальное на первый взгляд обстоятельство, что логическое изображение законов исторического процесса (логическое по форме и конкретно-историческое по существу понимание фактов) являет собой картину, [193] обратную по сравнению с той, которая представляется «естественной», кажется соответствующей эмпирически констатируемому порядку развития предмета.
Чтобы понять эту диалектику, необходимо принять во внимание прежде всего следующий факт. Любой реальный процесс конкретного развития (в природе, обществе или сознании) всегда начинается не на пустом месте, не в эфире чистого разума, а на основе предпосылок и условий, созданных не им, а другими процессами, подчиняющимися совсем иным законам, и в конечном счете — всем предшествующим развитием мироздания.
Так, человек начинает свою специфическую историю на основе предпосылок и условий, созданных до и независимо от него природой. Возникновение жизни (специфически биологическое развитие) предполагает независимо от нее сложившиеся, притом очень сложные химические образования. Любая качественно новая форма развития не только возникает внутри условий, не ею созданных, но и все свое дальнейшее развитие переживает внутри тех же условий, внутри сложнейшего взаимодействия с ними. Это ясно. Но далее мы и сталкиваемся с трудностью — с диалектическим характером отношения между низшими и высшими формами развития, с объективным изменением их роли внутри этого взаимоотношения.
Дело в том, что исторически позднейший результат, возникший на основе всего предшествующего развития, вовсе не остается лишь пассивным результатом, лишь следствием. Каждая вновь возникшая (высшая) форма взаимодействия становится новым всеобщим принципом, который подчиняет себе исторически предшествующие ей формы, превращает их в побочные внешние формы своего специфического развития, «в органы своего тела», как выразился Маркс в применении к одному из случаев такого рода. Их движение начинает совершаться согласно законам, характерным для той новой системы взаимодействия, внутрь которой они попали.
Новая, высшая (исторически позднейшая) система конкретного взаимодействия начинает сама, своим собственным движением сохранять и активно воспроизводить все действительно необходимые условия своего движения. Она как бы «порождает из себя» все то, что первоначально было создано не ей, а предшествующим развитием. [194]
Развитие в этом случае и приобретает ту форму спирали, которую мы анализировали в первой части работы как одну из характернейших черт внутреннего взаимодействия, конкретности в подлинном смысле этого понятия.
Необходимо предполагаемое условие исторического возникновения предмета становится при этом необходимо полагаемым следствием его специфического развития.
В этом виде исторически необходимые условия возникновения предмета сохраняются в его структуре на всем пути его развития, его специфического движения. Все же те моменты, которые хотя и присутствовали при рождении новой формы развития, но не были абсолютно необходимыми условиями этого рождения, в итоге не сохраняются, не воспроизводятся. На высших ступенях развития предмета последние не наблюдаются, – они исчезают в ходе его исторического созревания, тонут во мраке прошлого.
Поэтому логическое рассмотрение высшей ступени развития предмета, уже развившейся системы взаимодействия выявляет картину, в которой сохранены все действительно необходимые условия ее возникновения и эволюции и отсутствуют все более или менее случайные, чисто исторические условия ее возникновения.
Поэтому логическому анализу и не приходится «очищать» от чисто исторических случайностей и от исторической формы изображение тех действительно всеобщих и абсолютно необходимых условий, при наличии которых данная система взаимодействия только и могла возникнуть, а возникнув — сохраняться и развиваться. Это «очищение» проделывает за теоретика и до теоретика сам исторический процесс.
Иными словами, сам объективный исторический процесс производит абстракцию, в которой удержаны лишь конкретно-всеобщие моменты развития, очищенные от исторической формы, зависящей от стечения более или менее случайно сложившихся обстоятельств.
Теоретическое выявление именно этих моментов и дает в итоге конкретно-исторические абстракции. Этим принципом уверенно руководствовался Маркс, анализируя категории политической экономии.
Рабочая сила как таковая, как способность к труду вообще принадлежит к числу исторических предпосылок возникновения капитала, точно так же, как и земля, и [195] воздух, и полезные ископаемые. В качестве таковой она и остается лишь предпосылкой возникновения капитала, не являясь одновременно его следствием, его продуктом. Зато капитал активно воспроизводит (рождает как свой продукт) рабочую силу как товар, т.е. ту конкретно-историческую форму, в которой рабочая сила функционирует в качестве элемента капитала.
То же происходит и с товаром, и с деньгами, и с торговой прибылью и с рентой и т.д.: как таковые они принадлежат к числу «додилювиальных» предпосылок капиталистического развития, к числу его «доисторических» условий. Как конкретно-исторические формы бытия капитала, отражающие своим движением его специфическую историю, они суть продукты самого капитала.
В итоге все действительно необходимые условия возникновения капитала наблюдаются на поверхности развитого капитала как его побочные формы, притом наблюдаются в очищенном от исторической формы виде. Воспроизводя их как свой продукт, капитал стирает с них все следы их первоначального исторического облика. Одновременно логический анализ дает указание и историческому исследованию. Он своими выводами ориентирует историка на отыскание действительно необходимых условий и предпосылок возникновения определенного процесса, дает ему критерий для различения существенного от просто бросающегося в глаза, необходимого от чисто случайного и т.д.
Описанная диалектика имеет место, конечно, не только в случае с капиталом. Это — всеобщий закон.
То же самое мы можем наблюдать, например, и в становлении биологической формы движения материи. Первоначально простейшее белковое тело возникает независимо от каких бы то ни было биологических процессов, просто как один из продуктов химизма, притом как очень неустойчивый продукт.
Как, при каких конкретных условиях возникло это простейшее биологическое образование — этого мы с достаточной точностью не знаем и до сих пор. Химия еще не может искусственно создать живого белкового тела, не может создать условий, внутри которых такое тело возникло бы с необходимостью. Это значит, что она точно не знает, какие это условия. [196]
Но зато вполне достоверным, объективно констатируемым фактом является следующее: внутри развитого биологического организма эти условия (причем вся их необходимая совокупность) актуально наличествуют, актуально осуществлены до тех пор, пока организм живет. Эти условия, при которых извне привходящее вещество превращается в белок, в живое вещество, здесь могут быть установлены вполне объективно и строго. Одновременно (исходя из того факта, что не любое вещество может быть ассимилировано организмом) можно открыть и те первоначальные продукты химизма, которые способны при надлежащих условиях превратиться в живое тело.
Тем самым изучение процессов, протекающих в ныне здравствующих организмах, может дать и дает понимание процесса возникновения жизни на земле, правда, в общих контурах.
Итак, логическое развитие категорий, изображающих внутреннюю структуру предмета в том ее виде, в каком она наблюдается на высших ступенях его развития, приводит «в первом приближении» к пониманию истории его возникновения, закона становления этой структуры. Логическое развитие поэтому совпадает с историческим развитием внутренне, по самому существу дела. Но совпадение это глубоко диалектично, и без понимания этой диалектики его добиться нельзя. [197]
