Э.В. Ильенков
Письмо А.В. Суворову
12 августа 1974 г.
Дорогой Саша!
Получил твое письмо, и оно заставило меня очень и очень задуматься.
Имею в виду письмо про одиночество и «выводы». Дорогой ты мой человек, на проблемы,
которые ты наставил, думаю, что сам Гегель не сумел бы дать окончательного и
конкретного ответа. По существу, ведь речь идет о том, зачем человечество вообще
вышло из животного состояния и обрело себе такую хлопотную способность, как сознание.
Зачем? Я искренне думаю, что на этот вопрос («зачем?») ответа нет. У материалиста,
разумеется, марксизм вообще, как верно говорил Ленин, прочно стоит на почве вопроса
«почему?», и на этот вопрос можно питать надежду найти ответ.
Зачем существует солнце? Зачем существует жизнь? Любой ответ на
эти вопросы будет относиться к области фантазии, плохой или хорошей поэзии. Таких
ответов навыдумывано миллион, иногда остроумных, иногда поповски-тупых. И пессимистических,
и казенно-оптимистических.
Единственно, на чем может тут сойтись материалист с идеалистом,
или фантазером, так это то, что сознание — как факт — величайшее из чудес мироздания
(только, пожалуй, кибернетики считают, что им раз плюнуть, чтобы его объяснить).
Ты верно и остро понял, что проблемы, в которые ты уперся, абсолютно
ничего специфического для слепоглухого не составляют. Не буду лицемерить и говорить,
что зрение и слух — вообще маловажные вещи, что в силу известной диалектической
истины — «нет худа без добра» — ты в свои двадцать один год уже дорос до такого
сознания, которым дай бы бог обладать миллиардам зрячеслышащих. Зная тебя, знаю,
что сладеньких утешений ты не примешь, что ты к ним глух. Я понимаю, что слепоглухота
не создает ни одной, пусть самой микроскопической, проблемы, которая не была
бы всеобщей проблемой. Слепоглухота лишь обостряет их — больше она не делает
ничего. И поэтому ты в свои двадцать лет осознал и выразил их острее, чем большинство
зрячеслышащих с высшим образованием, — так остро, как очень немногим удавалось
их осознать. Поверь мне, это вовсе не льстивый комплимент, продиктованный желанием
как-то скрасить твои мучительные размышления и настроения.
Сознание — не только чудо из чудес, — это и крест, — гораздо больше
мыслителей (и не только мыслителей). Всерьез полагают, что без этого «проклятого»
дара божьего человек был бы счастливее и что вся боль мира существует, собственно,
только в сознании. Недаром ведь, когда вырезают хотя бы аппендикс, стараются
на это время сознание погасить. В той же книге, где сказано, что человек не единым
хлебом жив, сказано также: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания,
умножает скорбь...» (это из Библии, из главы «Экклезиаст», т.е. по-русски — «проповедника»).
С этими же идеями связана и старинная сентенция, что на самоубийство способен
только человек (о скорпионах это давно разоблаченная сказка). Не удивляйся, что
я тебе цитирую Библию, — это ведь вовсе не поповская книга, каковою ее сделали
попы. Это величайшее поэтическое произведение, равное «Илиаде», и «Эдде», — и
«Екклезиаст» (как звали его на самом деле, никто уже, наверное, не узнает) –
был очень большим поэтом. Это ему принадлежит определение мира и жизни как «суеты
сует и всяческой суеты». Пожалуй, это самый большой пессимист из всех поэтов.
Но и очень неглупый. Знаешь ли ты, что его слова: «Кто копает яму, тот упадет
в нее». И: «Кто разрушает ограду, того ужалит змей»?.. И еще сотни афоризмов,
вошедших во все языки и культуры мира? Вот еще образчик (думаю, что и не подозревал,
что это — все тот же «Екклезиаст»): «Лучше слушать обличения мудрого, чем слушать
песни глупых». И: «Не будь поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце
глупых», «ибо как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается
при множестве слов».
Прости, я рискую перепечатать всю поэму.
Саша, я это все к тому, что сознание — это не только чудо и крест,
а и тончайший предмет в мироздании — тончайший, и поэтому его могут сгубить вещи,
которых другой предмет и не почувствует. И не от «силы воли», как говорили некоторые
негодяи, «мыслители», а только от того, что не хватало ума и мужества, некоторые
человеки «укокошивали себя». Сознание, или «дух», как его называли и называют,
есть — Гегель — «способность выносить напряжение противоречия». Собственно, это
просто другая дефиниция сознания.
Тяжкая оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески,
а ты знаешь, как он может быть устроен. А тебя не слушают, над тобой даже смеются,
обзывают «утопистом». Нельзя ни в коем случае поддаваться минутам отчаяния. Я
прожил пятьдесят лет и знаю, — они все же проходят, и даже думать о «выходе»
из игры не нужно. Пока есть капля силы — надо бороться. За то, что ты считаешь
мудрым и человечным. Опять тот же Екклезиаст:
«Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать».
твёрдо верю, что настанет и твое время плясать, даже если и настало твое время
плакать. Пройдет.
«У мудрого глаза его — в голове его, а глупый ходит во тьме». И
это Екклезиаст, который не был знаком с проблемой слепоглухоты, а как поэт понял,
согласись, суть дела умнее, чем матушка-Зима...
Если бы ты был действительно один — одинок, — я не имел бы права
советовать тебе мужество сознания. Ты не один, славный и мудрый мой друг. Приедешь
– будем говорить с тобой долго и всерьез.
Твой Э.В.