Г. РИХТЕР
Германия
БерлинНЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ О ВОСПРИЯТИИ
ФИЛОСОФИИ Э.В. ИЛЬЕНКОВА И
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ СОВЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ В ГЕРМАНИИНастоящие замечания возникли по просьбе моих коллег из Киева, но, полагаю, что они могут быть интересными также для московских читателей. Нужно отметить, что замечания имеют чисто субъективный характер и ни в коей мере не претендуют на полноту. Это обусловлено уже тем, что я как философ жила и работала в ГДР, и мои знания о восприятии философии Э.В. Ильенкова и культурно-исторической школы советской психологии в ФРГ только более или менее случайны.
Итак, с 1966 года я работала в Институте философии Академии наук ГДР, и моя первая командировка в дружественный институт — Институт философии Академии наук СССР в Москве — состоялась к концу 1971 года. Уже со времени учебы я занималась советской философией, особенно теорией диалектики. Моя дипломная работа (1964 г.) была посвящена употреблению терминов «формальная логика» и «диалектическая логика» в философской литературе Советского Союза и ГДР.
Принял меня тогда в Москве сектор диалектического материализма, которым заведовал В.А. Лекторский. И я сразу, так сказать, оказалась «во фракции» — моим «шефом» стал А.А. Сорокин. (Причина у этого назначения, кстати, довольно смешная: и имя, и фамилия мои «мужские», поэтому ответственные лица, полагая, что я – мужчина, назначили моим шефом тоже мужчину. Во время второй командировки в 1973 году мне назначили в качестве шефа женщину, а затем
285
шефов у меня уже не было.) А вскоре я познакомилась с Эвальдом Васильевичем Ильенковым.
Таким образом, я не только имела удовольствие довольно близкого общения с Эвальдом Васильевичем, но через него познакомилась с его единомышленниками, и не только в его непосредственном окружении, но и в других научных учреждениях Москвы, а также и в других городах, например с А. Щитовым из Ростова-на-Дону. Помню не только о многих интересных беседах на философские темы, но также веселую атмосферу тогдашних встреч. Ни возраст, ни должность не играли никакой роли в общении. Имело значение только «дело», т.е. в первую очередь философские проблемы, о которых нередко дружно спорили.
Так я из первых рук — не только из книг, но из бесед, а также из выступлений в институте — узнала о различных школах материалистической диалектики в Советском Союзе и о воззрениях их представителей. Я поняла, что, кроме «официальной марксистско-ленинской философии», есть более многообразная и плодотворная марксистская философская традиция и культура, одним из наиболее ярких представителей которой и был Эвальд Васильевич Ильенков.
В маленькой ГДР картина была немножко другая; там хотя и существовали различные позиции и даже школы по коренным вопросам нашей философии, но были позиции (и их представители) явно преобладающие, а для других, если можно так выразиться, оставалось довольно мало места.
Но, несмотря на эти и другие различия, ясно одно — марксистская философия была гораздо более многообразной и творческой, чем ее «официальная» версия. И это надо повторять еще и еще раз вопреки распространённым мифам, прежде всего среди тех, кто сами не жили и не работали при «реальном социализме». Марксистская философия нигде и никогда не была монолитным «блоком», как бы сильно этого ни желали чиновники и всевозможные «органы» компартий.
Другое дело — публикации. В ГДР издавались переводы многих трудов из Советского Союза, среди которых были и книги по философии. Однако это в основном была литература «официальная» — книги Эвальда Васильевича Ильенкова не
286
переводились на немецкий язык. Отдельные статьи, правда, были опубликованы в журнале «Советская наука/Общественно-научные доклады». (См.: Über die Widersprüche im Denken. In: Sowjetwissenschaft /Gesellschaftswissenschaftliche Beiträge 11 (1958) 1, 19‑30 [ВФ 1957, № 4]; Das Ideal in der Philosophie. In: Ibid. 16 (1963) 9, 991‑1005 [ВФ 1962, № 10, и 1963, № 2]; Das Problem des Abstrakten und des Konkreten in Marx’ “Kapital”. In: Ibid. 21 (1968) 5, 511‑523 [ВФ 1967, № 9].) В этом журнале был опубликован и перевод статьи Гургенидзе и Ильенкова о работе в Загорске из ВФ 1975, № 6 (см.: Gurgenidze, G.S. / Il’enkov, É.V.: Eine großartige Leistung sowjetischer Wissenschaftler bei der Ausbildung Taubblinder. In: Sowjetwissenschaft /Gesellschaftswissenschaftliche Beiträge 28 (1975) 11: 1186‑1192). В этом же журнале было опубликовано резюме дискуссии о категории идеального (сост. и пер. Hubert Laitko: Zur Interpretation der Kategorie “Ideelles”. Aus der Diskussion (7 Beiträge). Ibid. 42 (1989) 1, 76-96 [7 статей из ВФ 1987/88 гг.).
И еще одно: сотрудники нашего института перевели все четыре тома «Истории диалектики», наилучшим из которых был том «История марксистской диалектики» под редакцией М.М. Розенталя. В этом томе я перевела четыре главы. Это две главы, написанные Э.В. Ильенковым: «Абстрактное и конкретное», «Логическое и историческое»; и две главы, написанные A.A. Сорокиным: «Сущность и явление», «Субстанция и принцип монизма». (См. Geschichte der marxistischen Dialektik. Von der Entstehung des Marxismus bis zur Leninschen Etappe. Berlin: Dietz Verlag 1974.)
ГДР перестала существовать в 1990 году, Академия наук ГДР дожила до конца 1991 года, вместе с ней умер и Институт философии. После того я два года участвовала в проекте под названием «Мероприятия по предоставлению работы» (Arbeitsbeschaffungsmaßnahme; ABM), который финансировался биржей труда, и при этом использовала свободное время для своего рода «искупления»: перевела и издала том важных трудов Э.В. Ильенкова, прежде всего его «Диалектику идеального». (См. É.V. Il’enkov: Dialektik des Ideellen. Ausgewählte Aufsätze. Zusammengestellt, übersetzt und eingeleitet von Gudrun Richter. Münster und Hamburg: Lit Verlag 1994).
287
Этот том — по-моему, единственный с текстами Эвальда Васильевича — стоит в одном ряду с другими работами, посвященными его философии. Здесь надо назвать, в первую очередь, две диссертации, хотя первая из них не немецкого происхождения. Это книга Дэвида Бэкхерста «Сознание и революция в советской философии. От большевиков до Эвальда Ильенкова» (см.: David Bakhurst: Consciousness and Revolution in Soviet Philosophy. From the Bolsheviks to Evald Ilyenkov. Cambridge et al.: Cambridge University Press 1991). Надо сказать, что Бэкхерст в 80-е годы был в Москве и там через Ф.Т. Михайлова познакомился с личностью Ильенкова и с его философией.
Во-вторых, это работа Жанетте Фридрих «Содержание языковой формы. Парадигмы от Бахтина до Выготского», первая глава которой посвящена «возможностям и границам деятельностного подхода А.Н. Леонтьева и Э.В. Ильенкова» (См.: Janette Friedrich: Der Gehalt der Sprachform. Paradigmen von Bachtin bis Vygotskij. Berlin: Akademie Verlag 1993; Kap. 1: “Die funktionale Bestimmung des Denkens. Potenzen und Grenzen des Tätigkeitsansatzes A.N. Leont’evs und É.V. Il’enkovs”).
Можно, конечно, спорить о позициях авторов. Д. Бэкхерст рассматривает Ильенкова в связи с борьбой между механистами и деборинцами и определяет его как деборинца. Ж. Фридрих не только ставит знак равенства между взглядами Леонтьева и Ильенкова, подводя концепции обоих под «деятельностный подход», но также пишет, «что развитые в подходах 20‑х и 30‑х годов идеи [Выготского, Мегрелидзе, Бахтина и Волошина. — Г.Р.] по сравнению с позднейшими [т.е. Леонтьева и Ильенкова. — Г.Р.] были более радикальными». Там же на с. 12 она пишет: «Решения проблем Леонтьевым и Ильенковым остались в конце концов в рамках раскритикованной ими теории соответствия [Korrespondenztheorie] и вели к субстанциалистской теории сознания».
Конечно, философию Ильенкова знали и высоко ценили — прежде всего те, кто знал русский язык и у кого была тесная связь с советской философией. Так Ж. Фридрих студенткой
288
изучала философию в Ростове-на-Дону — настоящем «бастионе» ильенковцев. В философской дискуссии 90‑х годов принял участие также бывший сокурскник Фридрих В.-Д. Юнгханс (См. том с материалами философских дискуссий в Лейпциге: Klaus-Dieter Eichler, Ulrich Johannes Schneider (Hg.): Russische Philosophie im 20. Jahrhundert. Leipzig: Universitätsverlag 1996, 87-88). В ней также принял участие бывший студент философского факультета в Ростовском университете Лутц Хёлл (Lutz Нöll). (См.: Zur Spinoza-Rezeption in den Arbeiten E.W. Iljenkows. In: Etienne Balibar, Helmut Seidel, Manfred Walther (Hg.): Freiheit und Notwendigkeit. Würzburg: Königshausen & Neumann 1994.)
Но надо иметь в виду еще и другое: тесную связь между философией Ильенкова и т.н. культурно-исторической школой советской психологии, которая нашла свое выражение в дружбе Эвальда Васильевича с Алексеем Николаевичем Леонтьевым. И, что гораздо важнее, в занятиях Ильенкова вместе с А.И. Мещеряковым (после его смерти он продолжал эту работу) с четырьмя слепоглухонемыми студентами, а также в его вышедших из этой работы многочисленных трудах. С Александром Суворовым его связала настоящая дружба; тот назвал в письме ко мне (1995) Э.В. Ильенкова «самым близким мне (после мамы) человеком». В связи с ильенковским юбилеем в 1994 году я перевела статью Суворова из «ВФ» № 4/1988 с примыкающим письмом Ильенкова. (См.: A.V. Suvorov: Mut des Bewußtseins. In: Zeitschrift für Behindertenpädagogik 33 (1994) 3, S. 238-251.)
Труды Выготского, Леонтьева и Лурии в Германии были известны давно. В 20-е годы у них существовали личные связи с немецкими коллегами, и, соответственно, они здесь публиковались. С приходом фашистов к власти ситуация, конечно, резко изменилась. Но с 60‑х годов многие труды переводились на немецкий язык и издавались как в ГДР, так и в ФРГ. Хотя, конечно, с ГДР связь была теснее, не в последнюю очередь и в области педагогики.
Преобладающим в определенном отношении был, безусловно, «деятельностный подход» А.Н. Леонтьева, но вышли на немецком и многие труды Выготского. Немного
289
другой была ситуация с Лурией. Вольфганг Янтцен написал в 1992 году: «Лурия, хотя немецкой Mainstream-психологией и считается одним из наиболее значительных психологов столетия, реально трактуется как ‘мертвая собака’». Здесь, наверное, играет роль и тот факт, что «с эмиграцией представителей индивидуальной и ‘Gestalt’‑психологии и других передовых сил» оборвалась преемственность. «Но и в области левой и альтернативной психологии [например у т.н. Критической психологии. — Г.Р.], исторически и психоаналитически ориентированных подходов... к Лурии не возникало никакого интереса. «Материалистический» в этой дискуссии всегда исключительно значило «историко-материалистический», диалектика природы и нейробиологическое обоснование per se считались биологизмом». (См.: Wolfgang Jantzen: Vorwort. In: W. Jantzen, M. Holodynski (Hg.): Studien zur Tätigkeitstheorie VII. Lurija heute. Beiträge zu zentralen Aspekten humanwissenschaftlicher Forschung. Bremen 1992 [на правах рукописи], S. 1.) Этот материал для симпозиума включает 14 статьей Лурии в немецком переводе. [По поводу 100-летия Лурии вышло новое (уже «настоящее») издание: Wolfgang Jantzen (Hrsg.): Alexandr R. Lurija. Kulturhistorische Humanwissenschaft. Ausgewählte Schriften. Berlin: Verlag PRO BUSINESS 2002.]
В 1983 году в городе Бремен было основано «общество им. Лурии» (Luria-Gesellschaft e.V.), председателем которого является В. Янтцен. Силами общества разрабатывалась верифицированная библиография Лурии. В честь 90‑летия со дня рождения А.Р. Лурии 27 и 28 июня 1992 года в Бремене состоялся симпозиум «Лурия сегодня», в связи с которым был издан вышеназванный том. Его материалы опубликованы. (См. Wolf gang Jantzen (Hg.): Die neuronalen Verstrickungen des Bewußtseins. Zur Aktualität von A.R. Lurijas Neuropsychologie. Münster und Hamburg: Lit Verlag 1994.) Кстати, среди других, там выступил Оливер Сэкс (Sacks) из США, который вел переписку с Лурией; он широко известен прежде всего своей работой с группой пациентов, переживших эпидемию сонной болезни, которая с 1916 по 1928 гг. унесла около пяти миллионов жизней. Это стало сюжетом американского кинофильма
290
«Пробуждение к жизни» (Awakening to Life), главную роль в котором исполнил Роберт де Ниро. О. Сэкс показал на конференции оригинальный видеофильм с этими пациентами 1973 года. И надо отметить, что в честь 100-летия ученого 5 и 6 июля 2002 года опять состоялась конференция в Бремене (см. об этом ниже).
Работа над переводами важных работ из этой области продолжается. В 1996 году издано «Учение об эмоциях» Выготского (См. L.S. Vygotskij: Die Lehre von den Emotionen. Eine psychologiehistorische Untersuchung. Münster: Lit Verlag 1996). В 2001 году вышел в свет том ранних работ Леонтьева (прежде всего «Развитие памяти» 1931 года, вместе с приложением — еще одним «предисловием», т.е. на самом деле самокритикой Выготского и Леонтьева). (См. A.N. Leont’ev: Frühschriften. Hrsg. von Georg Rückriem. Berlin: Pro BUSINESS GmbH 2001.) Тогда же наконец-то вышел перевод книги А.И. Мещерякова «Слепоглухонемые дети», посмертно в 1974 году изданной в Москве. (См. Alexander I. Meščerjakov: Helen Keller war nicht allein. Taubblindheit und die soziale Entwicklung der menschlichen Psyche. Übersetzt von Gudrun Richter. Berlin: Edition Marhold im Wissenschaftsverlag Spieß 2001.)
Публикуются, конечно, не только тексты «тройки» культурно-исторической школы советской психологии, но и работы о ней. Недавно Ж. Фридрих в рецензии (J. Friedrich: Neue Literatur zu Lev Semenovič Vygotskij. In: Berliner Debatte Initial 12 (2001) 3, 120-126) написала о трех монографиях: J. Wertsch: Vygotskij und die gesellschaftliche Bildung des Bewußtseins. Marburg: BDWi-Verlag 1996 (пер. из английского); D. Papadopoulos: Lew S. Wygotski — Werk und Wirkung. Frankfurt a.M./New York: Campus Verlag 1998; G.L. Vygodskaja, T.M. Lifanova: Lev Semjonovic Vygotskij. Leben — Tätigkeit — Persönlichkeit. Hamburg: Kovač Verlag 2000 (пер. с русского). Уже упоминавшийся В. Янтцен написал о проблеме элементарной единицы психических процессов у Выготского (См. Wolfgang Jantzen: Vygotskij und das Problem der elementaren Einheit der psychischen Prozesse. In: W. Jantzen (Hg.): Jeder Mensch kann lernen — Perspektiven einer
291
kulturhistorischen (Behinderten-) Pädagogik. Neuwied et al.: Luchterhand Verlag 2001). Кстати, его сектор Behindertenpädagogik не только сотрудничает с Л.Ф. Обуховой и Н.Ф. Талызиной; под его руководством студент Б. Зиберт написал дипломную работу о философии Ильенкова и ее связи с культурно-исторической школой. (См. Birger Siebert: Denken und Sein in den Arbeiten A.V. Il’enkovs. Studiengang Behindertenpädagogik der Universität Bremen 2001.)
Не удивительно, что в этом контексте не угас и интерес к философии Эвальда Васильевича Ильенкова. Уже в начале 90‑х лет Веса Ойттинен в Хельсинки постарался организовать конференцию на эту тему, но по его словам в первые годы после «краха коммунизма» интерес был не очень высок — может быть, полагали, что вместе с Советским Союзом скончалась и советская философия. В этом можно видеть некоторые параллели и с положением дел в России. Хотя Ильенковские чтения, по-моему, проводились без перерыва, публикаций к 70-летию философа было мало: кроме скромной книжки С.Н. Мареева «Встреча с философом Э. Ильенковым» были статьи В.В. Давыдова и A.B. Суворова (см. предисловие Мареева ко 2-му изд. его книги). Кроме второго — расширенного — издания книги Мареева в 1997 году вышла «Книга — диалог» Института философии РАН «Драма советской философии. Эвальд Васильевич Ильенков»; «Ильенковские чтения», 18‑19 февраля 1997 года. М., «Мир книги», 1997; в 1999 году последовал сборник «Э.В. Ильенков: личность и творчество» (Москва: Языки русской культуры); «Ильенковские чтения», 18-20 февраля 1999 года (второе издание, расширенное — 2001); «Ильенковские чтения 2000-2001», в двух частях. М., 2002.
Но вопреки всем опасениям, интерес к творчеству Ильенкова, так сказать, стал обновляться — 7 и 8 сентября 1999 года состоялся симпозиум в Хельсинки как совместный проект университетского отделения философии, центра по теории активности (Center for Activity Theory and Developmental Work Research) и Финского центра русских и восточноевропейских исследований (Aleksanteri Institute). Материалы симпозиума изданы. (См.: Evald Ilyenkov’s Philosophy Revisited. Ed. by
292
Vesa Oittinen. Helsinki: Kikimora Publications 2000).
Том включает статьи 17 авторов из Финляндии, Российской Федерации, Германии, Великобритании, Швейцарии и Нидерландов; три из них на немецком языке (Янтцен, Фридрих, Хеделер), две на русском (Михайлов, Новохатько), и остальные на английском. Как приложение здесь впервые опубликована рукопись Ильенкова «Наука логики» (с. 329-372), написанная как введение к отдельному изданию русского перевода «Науки логики» Гегеля в 1970 году. По неизвестным причинам, книга была издана с предисловием М.М. Розенталя.
Спектр статей — не все авторы выступили на симпозиуме — очень широкий; можно сказать, так же, как и спектр ильенковских тем и публикаций. В. Ойттинен и Э. ван де Цверде занимаются положением Ильенкова внутри советской философии (V. Oittinen: The Paradoxes of Ilyenkov and the Soviet Philosophy; E. van de Zweerde: Evald Ilyenkov and Soviet Philosophical Culture). Д. Бэкхерст пишет о проблемах эстетики в трактовке Ильенкова (D. Bakhurst: The Living and the Dead in Ilyenkov’s Philosophy). Тема статьи Ф.Т. Михайлова: «Диалектика как логика рефлексивного мышления»; В. Янтцен делает «методологические замечания» по поводу дискуссий о концепции А.И. Мещерякова и его соратников (W. Jantzen: Leontjew, Iljenkow und die Meschtscherjakow-Debatte — Methodologische Bemerkungen). Ю. Сильвонен сравнивает позиции Ильенкова и Фуко (J. Silvonen: Ilyenkov and Foucault — Paradoxes and Impossible Connections), P. Миеттинен занимается восхождением от абстрактного к конкретному (R. Miettinen: Ascending from the Abstract to the Concrete and Constructing a Working Hypothesis for New Practices). Тема H. Вересова — поиск Выготского, Ильенкова и Мамардашвили в направлении монистической теории сознания (N. Veresov: Vygotsky, Ilyenkov and Mamaradashvili: Searching for the Monistic Theory of Mind (Methodological Notes)). Я. Дерри занимается проблемой «абстрактной рациональности» в области образования в связи с позициями Выготского и Ильенкова (Jan Derry: Foundationalism and Anti-Foundationalism — Seeking Enchantment in the Rough Ground); M. Вартиайнен пишет о диалектике и диалоге у Ильенкова (М. Vartiainen: Dialectics and Dialogue
293
in Ilyenkov — Comparison of two Approaches). Ж. Фридрих сравнивает теории Ильенкова и К. Бюлера на тему «Мышление, язык и форма» (J. Friedrich: Denken, Sprache und Form. Iljenkow und Bühler — ein exemplarischer Vergleich). Т. Кнуутила занимается понятием идеального в контексте семиотики (Т. Knuutila: Semiosis and the Concept of the Ideal), а П. Джонс трактует диалектику идеального в связи со своей концепции символического опосредствования (P. Jones: The Dialectics of the Ideal and Symbolic Mediation). А. Читти занимается «классической» темой — анализом формы стоимости у Маркса и понятием идеального у Ильенкова — под углом зрения своей концепции социальной и физической формы (A. Chitty: Social and Physical Form: Ilyenkov an the Ideal and Marx on the Value‑Form). П. Хонканен также размышляет о логике «Капитала» (P. Honkanen: Ilyenkov and the Logik of Capital). Замечания В. Хеделера об ильенковской «Ленинской диалектике и метафизике позитивизма» касаются того, что на симпозиуме вообще не затрагивалось (W. Hedeler: Bemerkungen zu “Die Leninsche Dialektik und die Metaphysik des Positivismus” von E.W. Iljenkow). Том заключают две статьи историко-философского характера: А.Г. Новохатько «Ильенков и Спиноза», и В. Ойттинен «Ильенков, Кант и вещи в себе» (V. Oittinen: Iljenkow, Kant und die Dinge an sich).
Во время симпозиума В. Ойттинен взял интервью у Д. Бэкхерста о сохраняющемся значении советской философской традиции сегодня. И оно уже опубликовано в финском журнале восточноевропейских исследований (См: The Continuing Importance of Soviet Philosophical Traditions Today. An Interview with David Bakhurst. In: Idäntutkimus (Helsinki), No. 1/2000).
Перевод интервью на немецкий язык можно найти, вместе со статьей В. Хеделера о философии Ильенкова и краткой рецензией сборника с материалами симпозиума, в журнале “Berliner Debatte Initial”. (См.: Die bleibende Bedeutung der sowjetischen philosophischen Traditionen. Ein Interview mit David Bakhurst; W. Hedeler: Von der Qual zu philosophieren, über Éval’d Il’enkov; V. Oittinen (ed.): Evald Ilyenkov’s Philosophy Revisited. Annotiert von W.‑D. Junghanns. In: Berliner Debatte Initial 12 (2001) 4.)
294
Может быть, не все выступления на Ильенковском симпозиуме правильно представили взгляды Ильенкова, но главное в другом: возрастающий интерес к его философии, к проблемам, которыми он занимался; т.е. проблемам, которые, в конце концов, являются «вечными проблемами» философии. Меня же, прежде всего, обрадовало, что среди участников было довольно много молодых людей.
Как следствие успешного симпозиума 1999 года в Хельсинки возникла возможность того, что «Ильенковские чтения» 21 и 22 февраля 2002 года в Москве стали международными. Кроме Весы Ойттинена из Хельсинки выступил с докладом и Вольфганг Янтцен (Бремен); я тоже приняла участие в этой живой и интересной конференции. Это, как я полагаю, еще один обнадеживающий знак своего рода «ренессанса» популярности философии Эвальда Васильевича Ильенкова, на этот раз в более широком горизонте – в масштабах международной дискуссии.
Продолжалась также работа в области культурно-исторической психологии. Важным событием стала (уже упомянутая) конференция в Бремене в честь 100-летия Александра Романовича Лурии — 5 и 6 июля 2002 года — под названием Gehirn – Geschichte — Gesellschaft. Die Neuropsychologie Aleksandr R. Lurijas (1902 – 1977)». Первым докладчиком на ней был Г. Рот (Gerhard Roth), один из ведущих исследователей мозга в Германии; он поставил провокационный вопрос: «Возможно ли локализовать свободную волю в мозгу?» Анне-Лизе Христензен из Дании, которая лично сотрудничала с А.Р. Лурией, выступила на тему «Нейропсихологическое исследование Лурии — теория и практика». Из Москвы приняли участие Т.В. Ахутина («Нейропсихологический подход к трудностям при обучении письму») и Ж.М. Глозман («Подход Лурии к реабилитации нарушений мозга»). Доклад В. Янтцена был посвящен теме «Коренные методологические вопросы культурно-исторической нейропсихологии»; А. Метро (Alexandre Métraux) говорил о биографическом подходе в нейропсихологии; П.В. Шенле (Paul Walter Schänle) посвятил доклад теме «Неврофункционализм и невропрагматика — неврология
295
повседневной жизни»; доклад Х. Дойкера (Helmut Däuker) назывался «О нейропсихологии неосознанного». Том с докладами скоро будет опубликован.
В прошлом году В. Янтцен и Б. Зиберт издали том, посвященный теории деятельности и Ильенкову. (См.: Wolfgang Jantzen, Birger Siebert (Hrsg.): Ein Diamant schleift den anderen. Éval’d Vasil’evič Il’enkov und die Tätigkeitstheorie. Berlin: Lehmanns Media — LOB.de, 2003.) В предисловии В. Янтцен рассказывает о своем, так сказать, духовном пути к Ильенкову. Том включает его доклады на конференции в честь Ильенкова в Хельсинки (1999), на Ильенковских чтениях в Москве (2002) на тему «О соотношении идеального и идеала у Ильенкова и Леонтьева» и на конференции в честь Леонтьева в Москве (2003) на тему «А.Н. Леонтьев и проблема пространства-времени (der Raumzeit) в психических процессах»; обработанную дипломную работу Зиберта («Логика идеального. Философские основы теории деятельности»), кроме того две его статьи – о Давыдове («Ильенков, Давыдов и деятельностно-теоретическая дидактика») и об Эльконине («Идеальное и деятельностная психология обучения и развития Эльконина»). И — не в последнюю очередь — сборник включает и мой перевод статьи Э.В. Ильенкова «Идеальное» из второго тома Философской энциклопедии 1962 года (до сих пор текста на немецком не было).
296