Индекс ~ Биография ~ Тексты ~ Фотогалерея ~ Библиография ~ Ссылки ~ Проект





Далее Оглавление

Глава четвертая

Логическое развитие и конкретный историзм


О различии логического и исторического способов исследования

Мы уже отмечали то важнейшее обстоятельство, что теоретический анализ эмпирических фактов всегда органически совпадает с критическим анализом понятий, с творческим развитием имеющихся, исторически сложившихся категорий, что новое теоретическое понимание фактов (новая система категорий) всегда и везде возникает не на пустом месте, не «прямо из фактов», как хотелось бы позитивистам и вульгаризаторам, а через строжайшую научную критику имеющейся системы категорий.

Проблема творческой преемственности в развитии теории (проблема исторического развития науки) и выступает на первый план тотчас, как только речь заходит об отношении научного (логического) развития к историческому.

Энгельс в своих рецензиях на книгу Маркса «К критике политической экономии» ясно показал, что проблема отношения логического к историческому непосредственно встает перед теоретиком как вопрос о способе критики имеющейся теоретической литературы: «Критику политической экономии даже и согласно приобретенному методу можно было проводить двояким образом: исторически или логически» 1. [186]

Но поскольку разработка нового теоретического поникания фактов может совершаться только через критику имеющейся теоретической литературы, то способ критики теоретической литературы по существу совпадает со способом отношения к фактам. Критика теоретических категорий осуществляется путем их сопоставления с реальными эмпирическими фактами. В этом отношении никакой разницы между логическим и историческим способами анализа понятий и фактов нет и быть не может.

Разница состоит в другом. При так называемом историческом способе критики предшествующих теорий эти теории критически сопоставляются с теми самыми историческими фактами, на основе которых они были созданы. Например, если бы Маркс предпочел исторический способ критики теории Рикардо, он должен был бы сопоставлять эту теорию с фактами, современными Давиду Рикардо, т.е. с фактами капиталистического развития конца XVIII — начала XIX вв.

Теория Рикардо, ее категории и законы критически сравнивались бы при этом с фактами более или менее отдаленного прошлого, с фактами неразвитой стадии товарно-капиталистической действительности. Но этот способ критики предполагает, что самые эти факты достаточно хорошо изучены или должны быть изучены. А в этом отношении отсутствовала всякая предварительная работа. Эти факты не были не только научно поняты, но даже просто собраны, подытожены. При этих условиях исторический способ критики был явно нецелесообразен. Он только затянул бы работу.

Поэтому Маркс и предпочел так называемый логический способ критики и соответственно логический способ рассмотрения действительности.

При этом способе исторически предшествующая теория подвергается критическому сопоставлению непосредственно не с теми самыми фактами, на основе которых она возникла, а с фактами, наблюдаемыми на другой исторической ступени развития предмета, — с теми фактами, которые непосредственно имел перед глазами сам Маркс.

Этот способ обладает двумя решающими преимуществами: во-первых, современные Марксу факты были лучше ему известны и при нужде могли быть тщательнее проверены, а во-вторых, они гораздо отчетливее и резче [187] выявляли все тенденции капиталистического развития, чем факты, современные Давиду Рикардо.

Все то, что в начале XIX в. проступало еще неясно, к середине XIX в. приобрело более зрелую форму выражения, — достаточно указать хотя бы на кризисные явления.

Логический способ поэтому позволяет рассматривать каждое экономическое (поскольку речь идет о политической экономии) явление именно в той точке, где оно достигает максимально полного выражения и развития.

Ясно, что в логическом сопоставлении с реальными фактами развитого капитализма гораздо легче было обнаружить как ложность определенных теоретических положений Рикардо, так и их рациональное зерно. Одновременно достигалось непосредственное выражение современной Марксу действительности. В этом и заключаются два решающих преимущества логического способа анализа понятий и фактов перед историческим.

Но эти преимущества остались бы непонятыми, а сам способ логического анализа остался бы неоправданным с философской точки зрения, если бы мы не показали, как и почему анализ высшей стадии развития сам по себе, не обращаясь к детальному исследованию прошлого (поскольку в одних случаях это крайне затруднено, а в других случаях и вовсе невозможно, как, например, при исследовании космогонических явлений), может дать историческое понимание действительности.

Другими словами, как и почему теоретический (логически систематический) анализ настоящего одновременно может раскрывать тайну прошлого — истории, которая привела к этому настоящему.

Проанализируем сначала два принципиально возможных случая, могущих иметь место в отношении между развитием науки и историей ее предмета.

Первый случай: теория переживает свое развитие в течение такого промежутка времени, который слишком мал для того, чтобы сам предмет мог претерпеть сколько-нибудь существенные изменения. Это случай более характерен для естественных наук — астрономии (космогонии), физики, химии и т.д.

В данном случае применение логического способа анализа понятий и фактов не только правомерно, но [188] и единственно возможно. Здесь различные стадии развития науки имеют дело с одной и той же исторической ступенью развития предмета, с одним и том же предметом на одной и той же ступени развития. Так, и Ньютон, и Лаплас, и Кант, и О.Ю. Шмидт исходили из одной и той же стадии развития солнечно-планетной системы.

В этом случае естественно оправдывается применение логического способа критики категорий (соответственно способа теоретического выражения фактов). Старая, прежняя теория и ее категории постигаются как неполное, одностороннее, абстрактное выражение истины. Новая же теория предстает как более полное, более конкретное теоретическое выражение существа тех же самых фактов, того же самого предмета. Естественно, что рациональное зерно прежней теории включается в новую теорию на правах ее абстрактного момента. Отбрасывается лишь представление, что старая теория заключала в себе исчерпывающее выражение сущности фактов. Старая теория при этом (конечно, не вся в целом, а лишь ее рациональное зерно) превращается в один из оттенков новой теории, в частный случай всеобщего принципа новой теории.

Здесь право теоретика применять логический способ критики прежних теорий основано на том, что теории и категории, подвергаемые анализу с точки зрения актуально данных фактов, отражали тот же самый предмет, который и он имеет ныне перед глазами. Поэтому теоретик и производит очную ставку теорий, созданных сотни лет назад, с фактами, наблюдаемыми сегодня, обычно не вдаваясь в сомнения насчет своего права делать это.

Сложнее дело обстоит во втором случае, когда различные стадии развития науки имеют дело с различными историческими ступенями развития предмета. Здесь сама история науки выступает как своеобразное отражение истории предмета. Перемены в науке отражают крупные исторические перемены в структуре самого предмета. Предмет развивается достаточно быстро, исторические сроки его развития совпадают с историческими сроками развития науки, ее категорий.

Этот случай, как само собой понятно, характернее для наук общественных. Типичным примером этого случая является та же политическая экономия. В этом же [189] положении находится и эстетика, и этика, и гносеология, и правоведение.

Поэтому может возникнуть законное сомнение: а применим ли тут вообще логический способ развития теории?

Как можно сравнивать теорию, категории, развитые сотни лет назад (и даже десятилетия), с фактами, которые наблюдаются сегодня? Ведь в данном случае предмет изменился за эти сроки весьма существенно; даст ли в данном случае эффект применение логического способа критики категорий? Может быть это поведет лишь к недоразумениям, к тому, что одними и теми же категориями будут выражаться разные вещи, лишь к теоретически бесплодным словопрениям?

Диалектико-материалистическое представление о развитии рассеивает это сомнение. Надо учесть, что и в данном случае наука на всем протяжении ее развития имеет дело с фактами, относящимися все же к одному и тому же предмету, хотя этот предмет и предстает перед ней на разных ступенях и фазах его «зрелости». А это непосредственно означает, что те действительно всеобщие и необходимые закономерности, которые составляют «простую сущность» исследуемого предмета, абстрактные контуры его внутреннего строения, остаются одними и теми же на всем протяжении его исторического развития. С другой стороны, те явления и категории, которые имеют место на ранних ступенях развития, но бесследно исчезают на высших, самим фактом своего исчезновения объективно доказывают, что они не принадлежат к числу атрибутивных, внутренне необходимых форм бытия предмета.

Маркс при анализе экономических теорий и категорий, развитых его предшественниками (не только Адамом Смитом и Давидом Рикардо, но даже Аристотелем), уверенно применяет логический способ их критики, обращаясь к историческому способу лишь в отдельных случаях, как к вспомогательному.

Этот способ анализа теорий прошлого является не только допустимым, но и наиболее целесообразным при развитии общей теории предмета, так как он сразу же оставляет в стороне все те моменты, которые имеют лишь чисто историческое значение, характеризуют более или менее случайные обстоятельства, внутри которых совершалось развитие предмета, интересующего общую теорию. [190] Логический способ критики и развития теории дает Марксу объективный критерий различения категорий, относящихся к составу внутренней структуры товарно-капиталистического организма, от всех тех моментов, которые связаны с вытесняемыми и разрушаемыми его развитием формами производства, с чисто местными особенностями капиталистического развития в той стране, где непосредственно возникла анализируемая теория, и т.д.

Преимущества логического способа критики предшествующих теорий основываются на том, что более зрелая стадия развития предмета, с которой непосредственно сопоставляются теории прошлого, обнаруживает атрибутивные формы его строения с большей чистотой и отчетливостью, показывает их в обнаженно чистом виде. При этом «...каждый момент можно рассматривать в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости и классической формы» 2, – отмечает преимущество логического способа Ф. Энгельс в своей рецензии на книгу К. Маркса «К критике политической экономии».

В силу этого мы и можем подвергать критическому анализу, например, гегелевскую Логику не с точки зрения современных ей, а с точки зрения современных нам фактов развития науки, и результатом такой критики будет как диалектическое освещение этих фактов, так и критически материалистическое понимание категорий гегелевской диалектики, их рационального зерна.

Исходя из этих соображений, Маркс и считает не только правомерным, но и наиболее целесообразным именно логический способ критики предшествующих теорий, способ развития их рационального содержания, не только в естественных науках, где предмет остается неизменным на всем протяжении развития науки, но и в общественно-исторических областях знания. Принципиальной пропасти между естественными и общественными науками в этом отношении нет. К тому же и в естественных науках дело обстоит не так просто, как это могло бы показаться на первый взгляд: хотя Эйнштейн и имел дело с «тем же самым» предметом, что и Ньютон, все же непосредственные факты, из которых он исходил в критике ньютоновской механики, были иными. Чувственно-практическая [191] деятельность общественного человека, эксперимент, «развернули» перед ним «тот же самый» предмет гораздо более полно и всесторонне. Так что и с этой стороны право на применение логического способа критики и развития теории в общественных науках обосновано не меньше, чем в естественных.

Чувственно-практическая деятельность общественного человека и там и здесь оказывается опосредующим звеном между предметом «в-себе» и мыслью теоретика. Именно поэтому в анализе отношения между естественными и общественными науками как раз практика выступает тем решающим аргументом, с помощью которого разбивается неокантианская идея о принципиальной пропасти между методами естественных и общественно-исторических наук.

Конечно, исторический способ критики предшественников у Маркса вовсе не исключается. Маркс постоянно прибегает к нему, выявляя те исторические обстоятельства, внутри которых возникла критикуемая им теория. Но все же исторический способ критики играет у него лишь подчиненную, вспомогательную роль. Столбовой дорогой критики и развития теории остается логический способ.

«Чтобы развить законы буржуазной экономии, вовсе не обязательно писать действительную историю производственных отношений. Однако правильное рассмотрение и выведение этих производственных отношений как таких отношений, которые сами сложились исторически, всегда приводит к некоторым первым соотношениям — каковы, например, эмпирические числовые данные в естествознании, — указывающим на некоторое прошлое, лежащее позади исследуемой системы. Эти указания в сочетании с правильным пониманием настоящего дают тогда также и ключ к пониманию прошлого...» 3, – писал Маркс в 1858 г. [192]


1 Маркс К. К критике политической экономии. Госполитиздат, 1953, с. 235.
2 Там же, с. 236.
3 Marx К. Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie. (Rohentwurf). Moskau, 1939, S. 364‑365.


Далее Оглавление